Церковь, семья, отечество, USA

В светлой гостиной дома, примыкающего к Святотроицкой церкви, что на 37-й стрит в Астории, висит фотография, сделанная в те годы, когда, кажется, ни нынешний хозяин дома со щеголеватыми усиками, ни его жена, выглядящая, как голливудская звезда 50-х, не предполагали, как тесно будет связана их жизнь с церковью.

Сейчас отец Всеволод Дутиков – священник Русской православной церкви за границей, а матушка Ирина – его опора, секретарь, помощник, советчик и временами земное начальство, как и полагается всякой любящей жене.

Ирина родилась в 1938 году в Таллине. Дед со стороны матери был кораблестроителем. Дед со стороны отца имел в Эстонии летний дом в Хаапсуле, но после большевистского переворота воспользоваться им ему уже не довелось. Алексей Львович Векшин, статский советник и владелец золотых приисков в Сибири, был сослан в Барнаул, где и скончался. На память о нем остались построенные на его средства церкви, одна из них – Святого Исидора Юрьевского в Петербурге. Его сын – Владимир Алексеевич Векшин, окончивший кавалерийское училище, а затем получивший диплом юриста, смог перейти границу, начал в Эстонии новую жизнь и преуспел. Ирина вспоминает, что отец делал рекламу для кинотеатров, имел автомашину, семья жила в достатке.

В 1944 году, когда советская авиация начала бомбить Таллин, Ирина с матерью и двумя сестрами в числе тысяч других беженцев пароходом отправились в Германию. Отец выехал из Таллина следом за ними, собрав обычный иммигрантский багаж – сигареты и прочую мелочь, которая должна была помочь выжить на чужбине.

Ирина с сестрами и матерью оказались сначала в Берлине, а когда начали бомбить и его, двинулись на юг. Так они оказались в лагере для перемещенных лиц – "ди-пи" (displaced person). Отсюда, они надеялись попасть в Америку. Отец работал водителем в английской зоне, семья ждала получения бумаг, сестры ходили в немецкую школу. Мать страшно переживала, что отца, который был значительно старше ее, могут не впустить в США именно из-за возраста. Ей было 40, ему – 60. Но в 1951 году разрешение было получено.

Семье повезло, что до 1939 года они были гражданами Эстонии, поэтому им не грозило насильственное возвращение в Союз.

Векшины прошли американскую иммиграционную комиссию, внесли по тарифу по пять долларов с человека и сошли на нью-йоркскую набережную. Их приютили в Массачусетсе. Сестер временно взяли к себе местные американские семьи. Первым работу нашел отец – уборщиком на фабрике в Спрингфилде. Следом за ним устроилась на работу мать, тоже на фабрике, изготавливавшей цепи. Сестры начали ходить в школу. Сменив несколько квартир, семья поселились, наконец, в пристойной. Когда жизнь, казалось, снова наладилась, у отца обнаружили раковое заболевание. В 1958 году, Ирина тогда училась в колледже, он ушел из жизни. Еще через год Ирина познакомилась с сыном других российских иммигрантов – молодым механиком из Нью-Йорка Всеволодом Дутиковым.

Тетка Всеволода жила в Спрингфилде и хорошо знала семью Векшинов. Она и решила сосватать нью-йоркского родственника. Тот приехал на смотрины и неожиданно для всех заявил тетке, что ему нравится средняя. Тетка отрезала: "Есть старшая, ей положено выходить замуж первой!" Вернувшись домой, Всеволод доложил родителям, что сделал предложение.
– Кому же?!
– Одной из векшинских девочек!
– Да какой же?!
– Старшей!
– Ой-ой-ой, она же такая худая, – загоревали дома. – И по-русски даже не говорит!
– А мы уже все решили!
– А я действительно по-русски говорила не очень хорошо, – признает матушка Ирина. – В Эстонии я говорила по-эстонски, правда, потом забыла его, в Германии говорила по-немецки. Отца, с которым я говорила по-русски, уже не было, а с сестрами и в колледже я говорила по-английски. И излишним весом тоже не страдала.

В 1959 году молодые обвенчались в Благовещенской церкви во Флашинге, там же крестили дочерей, там же Всеволод Дутиков стал церковным старостой.

В Нью-Йорке Ирина пошла учиться в Хантер-колледж, взяв в качестве основного предмета русский язык. Из-за забот о доме, подрастающих дочерях, эта учеба растянулась на… 20 лет. Получив степень бакалавра, она устроилась в Нью-Йоркскую публичную библиотеку и снова пошла учиться, чтобы получить магистерскую степень. Весной 1980 года заняла место директора библиотеки на "Радио Свобода", офис которой находился на Вест 57-й стрит и Бродвее.

– Хорошая была библиотека, хорошие люди там работали, время было интересное, – вспоминает матушка Ирина.

Прожив много лет в Америке, она продолжала интересоваться судьбой оставшихся за океаном родных. Ее дядя, яхтсмен, бронзовый призер Олимпиады 1928 года был в полной безопасности в Эстонии, но его пригласили в Москву и арестовали на улице, после чего он разделил трагическую судьбу миллионов соотечественников, сгинув в сибирских лагерях. Она знала, что в Эстонии у него оставались дочери, а в Петербурге должен был жить сын от первого брака.

В 1973 году Ирина полетела на поиски родственников. Благословлявший ее в дорогу священник из Джорданвилльского монастыря, нагрузил ее сотней нательных крестиков, спрятанных под подкладкой пальто, и чуть не чемоданом религиозной литературы. – Батюшка, я боюсь! – призналась ему Ирина. – Ничего не бойся! – было ответом. Конспиративная миссия удалась. Ирина доставила опасный груз, а также нашла двоюродных сестер, брата матери и даже бабушку! Каждый последующий визит на родину приносил новые открытия. В 1996 году новое эстонское правительство вернуло ее сестрам родовое гнездо Векшинов в Хаапсуле. В местной церкви она нашла семейную икону деда и бабки – святых Алексея и Вассы. У собирателя старины из Таллина обнаружились письма ее деда, свадебные приглашения и даже фотокарточка ее отца, когда ему было 16 лет!

В 1988 году муж Ирины стал чтецом и иподьяконом, в 1989 году – дьяконом, а еще через два года – священником. В 1991-м закрылась фабрика, где он проработал много лет инструментальщиком.

– Он был очень подавлен, – вспоминает матушка Ирина. – Но я ему говорю, чего ты расстраиваешься? У тебя же есть вторая работа!

Отец Всеволод стал служить в Синоде, а в 1994 году получил свой приход в Астории. В том же году офис "Свободы" закрыли и Ирина сменила профессию библиотекаря на "должность" матушки. Церковь, которая всегда присутствовала в жизни Дутиковых, теперь стала домом. Это уютный и гостеприимный кров, согретый заботами матушки Ирины и отца Всеволода, в характере которого удивительным образом сочетаются трогательная искренность и ежеминутная готовность отпустить шутку не без толики соли и перчика. Их брачный союз может служить свидетельством тому, как верность церкви и семье вознаграждается на склоне лет покоем, уважением и любовью окружающих. Святотроицкий приход сегодня один из самых популярных в Нью-Йорке, и если судить по нему, то православная жизнь в Америке процветает. И это укрепляет ощущение того, что паства и пастыри чувствуют себя здесь дома. Когда я спрашиваю матушку не тянет ли ее в родовое гнездо в Эстонию, она уверенно отвечает: "Нет, Америка – моя страна". Это позволяет предположить, что независимо от того, где ты находишься, твоим отечеством всегда остается твоя церковь и твоя семья.