Осужденный бывший полковник ФСБ Михаил Трепашкин жалуется в Конституционный суд, Россия

Отставной полковник ФСБ Михаил Трепашкин, отбывающий наказание за разглашение государственной тайны, направил в Конституционный суд запрос о соответствии Конституции России ряда положений Уголовно-Исполнительного Кодекса (УИК) РФ, передает "Интерфакс". Трепашкин утверждает, что, хотя приговорен он был к отбыванию наказания в колонии-поселении, его, тем не менее, содержат на территории зоны общего режима, где создана "колония-поселение" на основе приказа местных органов исполнения наказаний в 2001 году. Одновременно Трепашкин пожаловался и в Верх-Исетский районный суд Екатеринбурга на незаконность этого приказа.

В распространенном в четверг обращении адвоката Трепашкина говорится, что он ставит под вопрос законность ч.2 ст. 74 УИК России. В ней, в частности, говорится, что "в одной исправительной колонии могут создаваться изолированные участки с различными видами режима".

Трепашкин заявляет, что внутренняя "колония-поселение" создана "не формально или организационно, находясь при этом на другой территории, а именно внутри, на охраняемой территории и все поселенцы вынуждены соблюдать режим содержания, установленный для осужденных к усиленному режиму содержания". Таким образом, говорит осужденный, "были ограничены мои права, осужденного к отбыванию наказания в колонии-поселении, и моих родственников, поддерживающих со мной связь".

Напомним, что Московский окружной военный суд 19 мая 2004 года приговорил Трепашкина к четырем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении за разглашение государственной тайны. По версии следствия, Трепашкин с 1984 по 1997 годы незаконно копировал на службе секретные документы и хранил копии у себя дома. После отбывания трети срока он подал в суд Нижнего Тагила заявление об условно-досрочном освобождении. Однако ему в этом было отказано. С требованием о переводе Трепашкина на более жесткий режим содержания обратилась администрация колонии-поселения, где бывший сотрудник ФСБ отбывал наказание. Свое обращение администрация колонии объяснила нарушениями Трепашкиным установленного режима - в отношении него действовало пять взысканий за нарушение правил внутреннего распорядка.

В начале марта 2007 года Тагилстроевский районный суд Нижнего Тагила вынес решение о переводе Трепашкина в колонию общего режима, что означало ужесточение условий его содержания. Адвокаты обжаловали это решение в областном суде. Рассмотрение кассации было назначено на 25 июля, но впоследствии, по данным Газеты GZT.ru, суд перенес его на неопределенный срок, поскольку Трепашкин не имел возможности ознакомиться с протоколом судебного заседания, на котором нижнетагильский суд вынес решение о его переводе в колонию общего режима.

Тем временем Европейский суд по правам человека уже обязал российские власти выплатить Трепашкину компенсацию в три тысячи евро. Россию признали виновной в содержании Трепашкина с нарушением Статьи 3 "Запрещение пыток" Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Эта статья гласит: "Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

Сторонники Трепашкина считают, что к четырем годам колонии-поселения он был приговорен в наказание за предание гласности свидетельств в пользу причастности ФСБ к взрывам в московских многоэтажках осенью 1999 года. Трепашкин, более 20 лет прослуживший в органах государственной безопасности, стал широко известен благодаря своему участию в ноябре 1998 года в пресс-конференции, на которой бывший сотрудник ФСБ Александр Литвиненко и его коллеги утверждали, что по приказу руководства ФСБ они якобы участвовали в заговоре с целью убийства предпринимателя Бориса Березовского.

После убийства в Лондоне Александра Литвиненко Трепашкин из тюрьмы хотел дать показания, которые, по его словам, могли пролить свет на обстоятельства убийства бывшего коллеги. Однако власти запретили осужденному встречаться с британской полицией. Тогда Трепашкин передал из колонии корреспонденту журнала The New Times письмо, в котором рассказал о том, как ФСБ предлагала ему принять участие в операции по ликвидации Литвиненко.