Говорухин против чернухи, Общество



Станислав Говорухин

Станислав Говорухин создал очень много любимых народом фильмов: "Место встречи изменить нельзя", "Вертикаль", "Десять негритят". Как сценарист ("Пираты ХХ века") и актер ("Асса", "Сукины дети") он тоже всем известен. И тем не менее Говорухин заявляет: "Да гори все мои картины синим пламенем, вот если бы наш народ стал жить хорошо!"

Со Станиславом Говорухиным побеседовал корреспондент еженедельника "Аргументы и факты".

— Вас можно поздравить со своеобразным юбилеем — уже 10 лет как в политике… Вначале вы говорили, что испытывали в Думе сложные чувства: кругом одни прагматичные люди…

— Можно сказать, что теперь уже я максимально приблизился по менталитету к этим прагматикам. Сейчас жизнь другая — романтики из политики ушли. Все занимаются лоббизмом. И я в том числе. Самой главной заслугой считаю то, что мы приняли закон о государственной поддержке кинематографа…

Нам удалось почти вдвое повысить зарплату работникам культуры в федеральных учреждениях. И вообще, если раньше культура финансировалась на 50, на 60 процентов от того, что было записано в бюджете, то теперь — на 100 процентов, если не больше. В этом году на кинематограф выделено 2 миллиарда рублей.

— Константин Райкин сказал: "Для меня великая трагедия, что режиссер Говорухин занимается политикой".

— Для Райкина это не должно быть трагедией. Потому что я уже рассказал, что мы сделали для кинематографа. Что толку от того, что я снял бы хороший фильм? А от моего пребывания в Думе уж точно есть польза, хотя, может, не все это знают.

— У вас никогда не возникало мысли, что, занимаясь политикой, вы и фильмов снимете меньше, чем могли бы, и в Думе переворота не совершите?

— В кинематографе есть много людей, которые в ГД не работали, но в кино ничего не сделали. А я за время пребывания в Думе снял два фильма.

— Вы сказали, что вас никогда не хвалила критика…

— Если каждый раз повторять, что кинокритики засранцы и ничего не понимают в кино, то рассчитывать на хорошие рецензии бессмысленно. С критиками я всегда вел жестокую и беспощадную борьбу. Говорил им, что поддерживают не то, что, если они хотят, чтобы кинематограф был многообразным, нужно говорить не только о Сокурове. Я умудрился, будучи народным режиссером, не иметь никаких званий, наград и премий.

— У вас правда ни одной награды?!

— Конечно. Ну мне и не надо. Я участвовал в Первом всесоюзном фестивале телевизионных фильмов в Ереване со своей картиной «Место встречи изменить нельзя». На 21 фильм было 20 премий. Приз получили все, кроме меня. Но разве сравнишь какую-то деревяшку или бронзянку с моей премией — народной любовью к этому фильму?! Меня даже милиционер никакой на улице не остановит: потому что он зритель и мне благодарен.

— В Думе вам предлагали взятки?

— Мне жена задает этот же вопрос. "Вот вы берете взятки. Ты хоть одну домой-то принеси". Я говорю: "Галь! Веришь — нет, никто ни разу не предложил". Нет, были какие-то предложения типа: "Хорошо бы пробить такой-то закон, мы вас особо отблагодарим". Но все это касалось не культуры, а проектов, в которых я ничего не понимаю…Вы задумывались, почему в Комитете по культуре всего 10 депутатов? А в Комитете по бюджету — 50. И туда не прорваться — потому что там делят деньги.

— А вам деньги не нужны?

— Я достаточно зарабатываю — не только по сравнению с нищим населением, но и вообще. Я все-таки кинорежиссер, сценарист, актер. Могу сняться в кино, мне хорошо заплатят. Могу сделать картину, написать сценарий…

— Все, о чем мы говорим, мягко говоря, пессимистично… Но, Станислав Сергеевич, наш народ и так живет трудно. Поэтому хотя бы кинорежиссеры могли бы давать нам хоть какой-то заряд оптимизма…

— Назовите мне хоть один мой фильм без оптимистического финала. Так же будет и в моей новой картине. Это рассказ о судьбе наших мам и бабушек. Действие происходит с 1935 по 1957 год.

Конечно, я с вами согласен — сколько можно чернухи?! Нельзя, чтобы человек выходил из кинозала опустошенным, чтобы у него отняли последние жизненные силы. Интересно, но как раз такие фильмы, которые лишают зрителей последней надежды, делают оптимисты. Они говорят: "Я оптимистически смотрю в будущее", — и потом снимают ужасы безумные. Посмотришь, и жить не хочется.

А я… Мало ли, что Говорухин говорит. Говорю я так, а кино снимаю совсем другое.